Плыл
неясный шум города, слышался скучающий гнусавый напев гармонии, мычание коров, сухо шаркали чьи-то подошвы, и звонко стучала окованная палочка о плиты тротуара, лениво и неправильно погромыхивали колеса извозчичьей пролетки, катившейся шагом по Яме, и все эти звуки сплетались красиво и мягко в задумчивой дремоте вечера.
За мной, в только что оставленной избе, стоял
неясный шум, топот и крики. И мне казалось, что из этого содома доносится еще полудетский испуганный крик...
Через десять минут началась и ружейная стрельба. Ухо, сначала чутко прислушивавшееся к каждому выстрелу, утомилось. Да и сон клонил. Скоро выстрелы слились в какой-то
неясный шум, как будто бы шум падающей воды, потом смолк и он. Я уснул.
Неточные совпадения
Неясные, почти неуловимые ухом звуки наполняли сонный воздух;
шум от полета ночной птицы, падения снега с ветки на ветку, шелест колеблемой легким дуновением слабого ветерка засохшей былинки — все это вместе не могло нарушить тишины, царившей в природе.
Трудно пересказать, какое сладкое впечатление производят на сердце охотника эти
неясные звуки, этот неопределенный
шум, означающий начало прилета птицы, обещающий скорое наступление весны после долгой нестерпимо надоевшей зимы, которая доводила до отчаяния охотника своею бесконечностью…
Звон серпов смолк, но мальчик знает, что жнецы там, на горе, что они остались, но они не слышны, потому что они высоко, так же высоко, как сосны,
шум которых он слышал, стоя под утесом. А внизу, над рекой, раздается частый ровный топот конских копыт… Их много, от них стоит
неясный гул там, в темноте, под горой. Это «идут козаки».
Он помог им обеим сойти, проговорил несколько приветных слов, недоконченных и
неясных, и тотчас же засуетился, начал отбирать билеты, дорожные мешки, пледы, побежал отыскивать носильщика, подозвал карету; другие люди суетились вокруг него, и он радовался их присутствию, их
шуму и крику.
В этом лесу всегда стоял
шум — ровный, протяжный, как отголосок дальнего звона, спокойный и смутный, как тихая песня без слов, как
неясное воспоминание о прошедшем.
Один из соседей Фомы по парте, — непоседливый, маленький мальчик с черными, мышиными глазками, — вскочил с места и пошел между парт, за все задевая, вертя головой во все стороны. У доски он схватил мел и, привстав на носки сапог, с
шумом, скрипя и соря мелом, стал тыкать им в доску, набрасывая на нее мелкие,
неясные знаки.
Он тоже недели и месяцы жил оглушённый
шумом дела, кружился, кружился и вдруг попадал в густой туман
неясных дум, слепо запутывался в скуке и не мог понять, что больше ослепляет его: заботы о деле или же скука от этих, в сущности, однообразных забот? Часто в такие дни он натыкался на человека и начинал ненавидеть его за косой взгляд, за неудачное слово; так, в этот серенький день, он почти ненавидел Тихона Вялова.
И вдруг чуткое, напряженное ухо уловило какой-то
неясный посторонний
шум — звуки, явно чуждые речным завываниям…